ИСТИНА

Незапланированные разрушения не раз становились поводом для глобальной реконструкции советских городов. При этом ликвидация последствий ташкентского землетрясения 1966 г. впервые стала поводом для демонстрации «дружбы народов»: объекты, возведенные каждой из четырнадцати союзных республик, являлись наглядным свидетельством их помощи городу. Примером повторного применения данного опыта представляется история Махачкалы, куда после землетрясения 14 мая 1970 г. так же направились силы со всей страны. Исследований, рассматривающих аспект проектирования Махачкалы или Дагестана в контексте ликвидации последствий землетрясения 1970 г., нет. В более общих трудах зачастую встречается использование штампов советского времени, свидетельствующее о некритическом отношении авторов к привлекаемым ими источникам. Между тем, общественное восприятие восстановления Дагестана было сформировано под влиянием нарративов и клише, родившихся во время ташкентских событий. Исследование опирается на анализ дагестанской печати, а также на архивные изыскания в Дагестане и в Москве, позволяющие взглянуть на организацию проектирования как с места, так и из центра. Кроме того, поскольку в проектировании принимали участие архитекторы извне РСФСР, привлекались издания ряда республик. Не игнорируется и ташкентский контекст: накопленный при восстановлении столицы Узбекистана опыт активно применялся пропагандой и не мог быть проигнорирован властями. Архитектурный аспект восстановления Ташкента в последнее десятилетие привлек целый ряд исследователей, что, тем не менее, не избавило от необходимости анализа профильной архитектурной периодики, а также местных изданий, посвященных этому событию. Представляемые в докладе результаты исследования касаются формальной стороны организации работы проектных институтов, привлеченных к восстановлению столицы Дагестана, тогда как анализ их творческих подходов остается по большей части за кадром. В результате делается ряд следующих выводов: — Отклик руководства страны на Дагестанское землетрясение 1970 г. был не столь велик, как в случае с Ташкентом в 1966 г., следствием чего стали и более скромные объемы помощи со стороны союзных республик, которым на то не было дано прямого указания. — Дагестанской пропаганде, которая старалась в полной мере использовать опыт Узбекистана, приходилось корректировать отработанные там штампы о «дружбе народов», чтобы соотнести их с действительностью. Но поскольку ташкентская кампания показала себя хорошо, то переизобретать отработанные методы в Дагестане не стали, и выставили «на витрину» сюжеты, отвечавшие цели конструирования образа «дружбы народов» — то есть показывали широкую помощь республик СССР или, на худой конец, субъектов РСФСР. — В действительности же основной объем проектирования был выполнен хоть экстренными темпами, но в рамках стандартной организационной структуры институтов Госгражданстроя СССР и Госстроя РСФСР, а распределенная поддержка союзных республик, воспеваемая прессой, едва ли играла значительную роль.