ИСТИНА

Исследования последних двух десятилетий продемонстрировали существенную внутрипопуляционную и индивидуальную вариацию показателей минимальной энергетической мощности птиц - уровней метаболизма покоя (BMR, RMR, SMR). На этом фоне были получены данные о высоком для физиологического признака уровне наследуемости и повторяемости минимальной мощности (BMR, RMR) в природных популяциях птиц (Бушуев и др., 2010; Bushuev et al., 2012). Это доказывает принципиальную возможность существования эволюционно стабильного разнообразия в популяциях по такому дорогому признаку как минимальная мощность гомойотермного организма. Согласно гипотезе «аэробных возможностей» (Bennet, Rubin 1979) и следствиям энергетической модели гомойотермного организма (Gavrilov, 1997) уровень минимальной мощности организма коррелирует с его максимальными энергетическими возможностями. Иными словами, относительно простой в измерении BMR может служить индикатором энергетического потенциала особи. Последний экспериментально выявляют в форме таких взаимосвязанных показателей как максимальная потенциальная энергия (MPE), максимальный уровень уровень термогенеза (Msum) и максимальный уровень локомоторной работы. Если особь существует в условиях, где ее приспособленность определяется способностью использовать в ключевые периоды годового цикла энергоемкие стратегии поведения, то BMR может служить физиологической мерой ее конкурентоспособности. Так ли это в реальности? Указанному представлению соответствует гипотеза «повышенного потребления энергии». Ее альтернативой является гипотеза «энергетической компенсации», предполагающая способность особей перераспределять расход энергии не только на различные активности, но и снижать затраты собственно на самоподдержание (BMR, RMR, SMR) (Wiersma,2003; Visser et al., 2019). В своем сообщении на основе анализа данных литературы и оригинального материала я предполагаю показать, насколько аргументированы ‘эти гипотезы.