ИСТИНА

Автор не философ и может предложить вот именно кое-что к вопросу о «дачной философии»: мировоззрении, ценностях, психологии дачников. Вместе с факторами, которые принято называть объективными, они влияют на их индивидуальное и коллективное поведение. Дачников много, особенно в России, но поставленный вопрос, как и «дачеведение» в целом, разработан слабо. В докладе предпринята попытка выяснить, чем «философия» типичного дачника отличается от таковой у закоренелого горожанина и сельского жителя, от «философии» оседлости и странничества (классического туризма), отшельничества и открытости миру. Анализ ценностей ведется по тем мотивам владения вторым временно обитаемым домом, что выявляются при переписях жилья на Западе, но вполне универсальным: 1. Рекреационно-экологическому, хотя спрос на отдых и развлечения (отвлечения) можно покрыть иным путем и в разных местах, в том числе без отрыва от ПМЖ. 2. Инвестиционному, вообще-то тоже не сводимому к дачной недвижимости; она зато доступна массе россиян благодаря многообразию ее классов и видов. 3. Пенсионному, рассчитанному на смену места и образа жизни в преклонные годы при том или ином учете интересов и потребностей детей, внуков. 4. Своего рода остаточному, включая наследно-ностальгический, когда дача, хотя бы и редко используемая, – это былой отчий дом, малая родина и т.п. 5. Трудовому, связанному с ведением прежних занятий в иной среде либо с их сменой (аграрное, промысловое подспорье и др.), нередко в сочетании с мотивом № 1. Каждый мотив (ценность) в отдельности легко реализуется в другом, не-дачном русле, но в совокупности они формируют то, в чем докладчик видит типовую «дачную философию». Как географ, он также обращает внимание на культурно-национальную, региональную, местную специфику этих «философий», на их связь с дистанционностью дач. И делает вывод об общечеловеческой сути дачного бытия и мышления, хотя версий и вариаций так много, а признаки иногда так размыты, что их бывает нелегко отделить от смежных явлений и «философий». Разнообразием, размытостью да еще обыденностью дачного феномена («лицом к лицу лица не увидать») можно отчасти объяснить, но не оправдать недостаток рефлексии и медленное становление науки о даче и дачниках. В том числе в стране, давно ставшей чемпионом мира по масштабу их развития и социальному значению.