|
ИСТИНА |
Войти в систему Регистрация |
ФНКЦ РР |
||
Сюжеты о мёртвом женихе или невесте в восточнославянских сказках и несказочной прозедипломная работа (Бакалавр)
- Научный руководитель: Ковпик В.А.
- Автор: Полковникова Ксения Олеговна
- Тип: Бакалавр
- Организация, в которой проходила защита: МГУ имени М.В. Ломоносова
- Год защиты: 2021
- Аннотация: В работе изучен генезис и развитие образов мёртвой невесты и мёртвого жениха, а также проанализирована структура сказок и мифологических рассказов, относящихся к сюжетам АТ 363 «Жених-упырь», АТ 365 «Жених-мертвец» и АТ 307 «Девушка, встающая из гроба»; выявлена связь образов мёртвых возлюбленных с понятием о мифологическом любовнике ― демоническом существе, основной функцией которого являются любовные связи с человеком. Так, в частности, к мифологическим любовникам относят огненного змея, чёрта, вампира и, что особенно важно, мёртвого жениха. Образ огненного змея рассмотрен в связи с культом мёртвых, причем выяснилось, что он сочетает в себе все свойства прочих мифологических любовников и может замещать их и дополнять ― так, например, мёртвый жених или муж могут «ходить» в обличье змея, что говорит о близком родстве сюжетов, посвященных явлению нечистой силы и мертвецов. Установлено, что в основе мотива «покойник, встающий из гроба» и восходящих к нему сюжетов, в числе которых присутствует исследуемый сюжет о возвращении мёртвого возлюбленного к живой невесте, лежит представление об умерших неестественной смертью, т. е. заложных покойниках. «Неправильная» смерть жениха переводит его в разряд злых мертвецов, враждебных людям, поэтому после смерти он приходит к невесте, чтобы унести её в могилу или съесть. Между тем, обратившись к архаическому обряду соумирания с супругом, можно обнаружить, что погребение живой жены вместе с мёртвым мужем изначально трактовалось нейтрально, т. к. было призвано подарить умершему покой покой в загробном мире, в то время как отсутствие «доли», в область которой входила и супружеская жизнь, могло негативно отразиться на покойном. В частности, упомянутый обряд «свадьба-похороны», являющийся реликтом обряда соумирания, должен был обезопасить людей, умерших до брака, от превращения в заложных покойников, т. е. именно наделение их мужем или женой обеспечивало им «правильное» посмертное существование. Соответственно, мёртвый жених, лишённый своей «доли», становился «опасным» покойником. Обратившись к образу мёртвой невесты, можно найти ряд различий в его восприятии ― так, например, если мёртвая невеста выступает в качестве персонажа былички, т. е. женского демонического существа, то она приобретает черты нечистой силы, что сближает нарративы о ней с сюжетом о чудесной супруге. Стоит отметить, что рассказы о явлении женских духов встречаются гораздо реже, однако в контексте быличек о ходячем покойнике нельзя увидеть принципиальную разницу между образом мёртвого жениха и образом мёртвой невесты. В свою очередь образ мёртвой невесты, встреченный в сказочном сюжете АТ 307 «Девушка, встающая из гроба», имеет некоторую условность: если мёртвый жених, персонаж сказок и мифологических рассказов, является действительным мертвецом, то царевна-упырица, персонаж волшебной или легендарной сказки — фиктивным. Её превращение в упыря или одержимость бесами (в поздних легендарных сказках), а также временная смерть представляются обратимым процессом: герой способен избавить невесту от проклятия и оживить её. Важную роль в этом действии играет волшебный помощник — благодарный мертвец или святой, т. к. именно он, обладая определёнными знаниями, делает «мёртвую» невесту живой. По итогам анализа сюжетов АТ 365 и АТ 363 выясняется, что сюжет АТ 365 «Жених-мертвец» формируется на восточнославянской почве в ходе европейского влияния, однако получает особое распространение в ряде вариантов, сохраняя при этом общую сюжетную схему. Вместе с тем было установлено, что сюжет АТ 363 «Жених-упырь», получивший меньшую реализацию, контаминирует с АТ 365, взаимозаменяя и дополняя друг друга — следовательно, в образе мёртвого жениха соединяются черты ожившего мертвеца и вампира. Необходимо добавить, что АТ 365 обладает большей вариативностью, что выражается в числе мотивов и композиционных особенностей, свойственных данному сюжету: гибель или спасение девушки, способы обмана мертвеца и т. д. свободно варьируются в пределах рассмотренных текстов. Напротив, сюжет АТ 307 обладает более строгой структурой, сохраняя основные композиционные элементы и мотивы, но допускает расширения сюжета в связи с классическими контаминациями, переводящими сказку в область волшебной или легендарной ― СУС 507 «Благодарный мертвец», СУС 832 «Солдат и ведьма» и СУС 849 «Крест-порука», однако встречаются и редкие контаминации ― например, с сюжетом СУС 650А «Иван медвежье ушко». Так или иначе, но освобождение упырицы-колдуньи или «заклятой» царевны, подверженной временной смерти, а также её «очищение» волшебным помощником являются непременными, неизменными атрибутами сюжета АТ 307, переходящими из текста в текст. Таким образом, сюжеты о мёртвом женихе и мёртвой невесте приобретают разные толкования: жених-мертвец — заложный покойник, демоническое, страшное существо, спасение от которого (при этом не всегда удачное) становится главной целью героини, в то время как мёртвая невеста выступает в роли заколдованной царевны, страдающей от проклятия, и потому герой стремится расколдовать и «оживить» её. Несмотря на то, что данные сюжеты восходят к одному мотиву, их реализация в сказках и несказочной прозе неодинакова: мёртвый жених, обитающий в пространстве былички, являет собой реальное злое начало, в то время как мёртвая невеста, напротив, остаётся в области сказки и воспринимается как полноправный сказочный персонаж, имеющий шанс на спасение.
- Добавил в систему: Ковпик Василий Александрович