|
ИСТИНА |
Войти в систему Регистрация |
ФНКЦ РР |
||
О «змеином яде» и философии советского времени (ответ на статью К.М. Антонова «Консервативная критика культуры как историко-философский метод: достоинства и недостатки»)статья
Статья опубликована в журнале из списка RSCI Web of Science
Статья опубликована в журнале из перечня ВАКСтатья опубликована в журнале из списка Web of Science и/или Scopus
- Автор: Пущаев Ю.В.
- Журнал: Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 1: Богословие. Философия. Религиоведение
- Номер: 91 (5)
- Год издания: 2020
- Издательство: Изд-во Правосл. Свято-Тихон. гуманитар. ун-т
- Местоположение издательства: М.
- Аннотация: Ключевые слова: советская философия, философия советского времени, консервативная критика культуры, Мамардашвили, Ильенков, феноменология, марксизм, религия, христианство, Православие, автономия разума.KEA WORDS: Soviet philosophy, philosophy of the Soviet time, conservative criticism of culture, Mamardashvili, Ilenkov, phenomenology, Marxism, religion, Christianity, autonomy of the mind.Абстракт:Данная статья представляет собой ответ на развернутую рецензию К.М. Антонова книги «Философия советского времени: Мамардашвили и Ильенков (энергии отталкивания и притяжения)». Согласно своему названию «Консервативная критика культуры как историко-философский метод: достоинства и недостатки» статья К.М. Антонова отмечает как плюсы и достижения работы, так и высказывает ряд серьезных критических замечаний. В своем ответе или «рецензии на рецензию» автор сосредотачивается на второй, полемической части статьи К.М. Антонова. В ходе полемики затрагиваются такие темы как природа феноменологического эпохе и проблема беспредпосылочности феноменологии сознания, соотношение веры и разума, проблема автономности научного знания и его соотношение с идеологией, критика Православия и русской культуры со стороны Мамардашвили и др. Дается ответ на то, как автор понимает соотношение философского и идеологического моментов у творческих советских философов и почему с его точки зрения невозможна чистая наука. Отмечается, что положительным моментом в этом споре является выход за рамки собственно советской философии или философии советского времени. Последняя в данном случае становится поводом или материалом для общих суждений о возможностях разума, соотношении разума и веры и т.д. Это помимо прочего показывает, что советская философия и ее изучение имеют не только локальное историко-философское значение. Автор соглашается с рецензентом в том, что ряд методологических предпосылок книги имеют недостаточно отрефлексированные основания, но объясняет это своего рода промежуточным характером работы сразу в нескольких смыслах, как в личностно-биографическом (который, тем не менее, общ целому поколению), так и размахом русской культуры и ее разнополюсностью – между Православием и атеизмом, радикальным западничеством и охранительством, советским социализмом и самодержавной монархией, и т.д. Этот чрезвычайный размах, широту и разнополюсность чрезвычайно трудно представить в единой и методологически выверенной, непротиворечивой картине. This article is a response to a detailed review by K. M. Antonov of my book "the Philosophy of the Soviet time: Mamardashvili and Ilyenkov (the energies of repulsion and attraction)". According to its title "Conservative criticism of culture as a historical and philosophical method: advantages and drawbacks", the article by K. M. Antonov notes both the advantages and achievements of my work, and makes a number of serious criticisms. In my response or "review of the review", the author focuses on the second, polemical part of the article by K. M. Antonov. The controversy touches on such topics as the nature of the phenomenological epoch and the problem of the non-referential phenomenology of consciousness, the relationship of faith and reason, the problem of the autonomy of scientific knowledge and its relationship with ideology, criticism of Orthodoxy and Russian culture by Mamardashvili, etc. The author gives an answer to how he understands the relationship between the philosophical and ideological aspects of creative Soviet philosophers and why pure science is impossible from his point of view.It is noted that the positive point in this dispute is going beyond the actual Soviet philosophy or the philosophy of the Soviet time. The latter becomes rather an occasion or material for General judgments about the possibilities of reason, the relationship of reason and faith, etc.this shows, among other things, that Soviet philosophy and its study have not only local historical and philosophical significance. The author agrees with the reviewer that a number of methodological premises of the book have insufficiently reflected grounds, but explains this as a kind of intermediate nature of the work in several senses at once, both in personal and biographical (which, nevertheless, belongs to an entire generation), and the scope of Russian culture and its diversity -.between Orthodoxy and atheism, radical Westernism and conservatism, Soviet socialism and autocratic monarchy, etc. It is extremely difficult to present this extraordinary scope, breadth, and diversity of poles in a unified and methodologically verified, consistent picture.
- Добавил в систему: Пущаев Юрий Владимирович